Приднепровская ТЭС: хватит ли тепла до весны?

В прямом эфире программы 51 канала «Вечерняя мясорубка» побывал директор ДТЭК Приднепровская ТЭС Сергей Дегтяренко. Он рассказал ведущим Ольге Палий и Сергею Шишкину, как будет проходить отопительный сезон, хватит ли угля и будет ли повышаться тариф на тепло.

- Стремительно холодает в Днепре. Говорят, на подходе уже – к минус восьми. Но «Вечерняя мясорубка» знает, как сделать, чтобы было немножко теплее. Нужно резче крутить ручку этого устройства. Итак, сегодня мы поговорим с человеком, который дает свет и тепло очень многим людям – директором ДТЭК «Приднепровская ТЭС» Сергеем Дегтяренко. Добрый вечер! К нашим вопросикам готовы ли?

Сергей Дегтяренко: Добрый вечер! Готов.

- Тогда начнем с главного. Говорят, вы хотите оставить левый берег города без тепла. Быстро отвечайте: как так? 

Сергей Дегтяренко: Скорее всего, это неправда, поскольку мы клиентоориентированная компания. Это первое. А второе: у нас с городом подписан меморандум, поэтому рассчитывать, что мы левый берег без тепла оставим, наверное, не надо.

- Откуда тогда поползли такие слухи? 

Сергей Дегтяренко: Не знаю. Очевидно, где-то на рынке просочились. Во всяком случае, от нас они происходить не могли.

- А вам угля хватит до весны?

Сергей Дегтяренко: Да, и подходы стабильны. Сегодня на складе примерно 140 тысяч тонн и где-то порядка 6-7 тысяч тонн угля мы ежедневно получаем.

- Тогда вернемся к этому чудесному меморандуму, который вы с горсоветом подписывали летом, и чтобы мы с цифрами ничего не напутали - 32 млн грн должны были погасить в этом году. Еще какие-то 10 млн грн должны были перечислить. А вы за это обещали не поднимать цены. Правильно? 

Сергей Дегтяренко: Совершенно верно.

- И как, выполняет обязательства горсовет?

Сергей Дегтяренко: Да, 32 млн грн перечислены на наш счет, 10 млн грн – в ноябре должны быть еще. И соответственно, те обязательства, которые мы на себя взяли – стабильное обеспечение теплом. Это как раз ответ на первый вопрос – возможно ли отключение. Нет, конечно.

И еще один важный фактор: мы обязались на время отопительного сезона не поднимать тарифы, как бы не менялась ситуация в экономике страны.

- Ну, вы же уголь-то уже закупили. Что же теперь-то. 

Сергей Дегтяренко: Да, но тем не менее тарифы, утвержденные с 1 июля, действуют, и менять их мы пока не собираемся.

- А какие в общей сумме долги: 42 млн грн – это всё? 

Сергей Дегтяренко: Нет. Если говорить о долгах с 2009 г., на сегодня эта сумма около 160 млн грн.

- А «Google» сообщает, что 250 млн грн. Это откуда такие цифры?

Сергей Дегтяренко: Отопительный сезон начался у нас в октябре. Уже появилась текущая задолженность. Таким образом, долг потихоньку растет. Но меморандумом предусмотрено, что город обязуется влиять на КП «Комэнергосервис» в вопросе погашения текущей задолженности на сто процентов.

- Есть еще какие-то должнички, кроме «Комэнергосервиса»? 

Сергей Дегтяренко: Нет, это основной наш должник. Небольшая часть Приднепровска – там мы непосредственно являемся поставщиками услуг. А львиную долю – поставщиком является «Комэнергосервис». Наш основной контрагент.

- А до 2009 года, когда эта структура была создана, были такие проблемы?

Сергей Дегтяренко: Проблемы с долгами периодически возникали. Ситуация была немножко другая, размер задолженности был абсолютно другой. Но долги, о которых мы сегодня говорим, накопились как раз за этот период.

- А до этого? Лет 15 вы же отапливали Приднепровск? 

Сергей Дегтяренко: Да, Приднепровск отапливали давно. Позже – другие микрорайоны. Это действительно так. Мы были и поставщиками.

- Нет ли мысли обойтись без посредников и вернуть положение дел в состояние, как было до 2009 года?

Сергей Дегтяренко: Есть часть собственности, которая принадлежит не нам. Это большая часть трубы, по которой подается тепло на микрорайон Солнечный и так далее. В любом случае всё, что не противоречит законодательству и законам физики, можно реализовать – при желании. Но сегодня труба принадлежит коммунальному предприятию. И, если мы  поставщики услуг, то обязаны платить. Вы имеете в виду, сможем ли мы продавать тепло по такому же тарифу другим? Нет, будет чуть дороже.   А за эксплуатацию трубы надо платить. Это дополнительные затраты, которые войдут, опять же, в тарифы.

- А труба же когда-то была вашей. Вы ее продали в 2009 г. или как?

Сергей Дегтяренко: Честно говоря, я так далеко в историю не окунался, поскольку директором работаю не так давно. Поэтому я затрудняюсь ответить, как на самом деле произошло с трубой. Часть собственности, ранее принадлежавшей станции, мы передавали городу.

- Гривня начала дешеветь. Что будет, если станет еще хуже? Какие могут быть форс-мажоры для изменения тарифов? 

Сергей Дегтяренко: Есть определенные основания для этого. Если по какой-то статье затрат, которые входят в тариф, происходит увеличение более пяти процентов, мы вправе обращаться в Национальную комиссию по регулированию отношений в энергетике и коммунальных услугах. Там смотрят, насколько обоснованы наши заявления, и либо утверждают, либо нет.

- Но это все небыстро же. Не коснется уже текущего отопительного сезона? 

Сергей Дегтяренко: Вы правы. Наши расчеты тщательно проверяют. Сочтут необходимым, тариф поднимут. А насчет курса гривни… Мы же с вами понимаем экономику. Если она будет дешеветь, то некоторые составляющие, на которых базируется наш бизнес – выработка электроэнергии и тепловой энергии – они будут тоже дорожать. Это «почувствуют» уголь, нефтепродукты. Мы много поставляем товароматериальных ценностей, это заложено в их цену. Поэтому безусловно, цена будет расти в таком случае.

- А если поднимут «минималку»?

Сергей Дегтяренко: Есть статья, по которой зарплаты сотрудников, обслуживающих наших абонентов, также заложена в тарифах.

- Она привязана к «минималке»?

Сергей Дегтяренко: У нас грейдовая, прогрессивная система оплаты. У каждой типовой должности есть свой грейд, в котором есть вилка минимум-максимум. Когда считается в тариф, берется минимальное значение вилки.

Несмотря на то что квалифицированный сотрудник может получать больше – по верхнему пределу вилки, все равно в тариф закладывается нижний.

- Ранее, как вы нам говорили еще летом, топливо доставляли с оккупированных территорий. А недавно мы получили сообщение от компании, что купили южноафриканский уголь. Как в тот раз, когда оно не сильно подошло.

Сергей Дегтяренко: В тот раз и у нас, и в «Центрэнерго» проблемы были. Станции оставались без угля, оборудование останавливалось. В этот раз положение другое. Часть угля добывают на неподконтрольной территории, но налоги платим здесь за уголь. Поэтому надо понимать, что это уголь наш, украинский.

Летом было сложно. Была проблема с атомными станциями: одновременно находилось в аварийных ремонтах четыре блока. И всю тяжесть летней нагрузки, даже до начала октября, взяли на себя ТЭС. Поскольку они были нагружены летом, когда происходит накопление угля, естественно, накопленное срабатывали. И чтобы диверсифицировать риски по обеспечению топливом, станциям, которые работают на антрацитах – южноафриканский уголь. А для тех, кто на газовых углях – это «Западэнерго» - надо было закупить польский уголь. И мы это сделали.

- А каков процент украинского и африканского угля, который в тот раз не подходил, а потом стал лучше?

Сергей Дегтяренко: Сказать, что он совсем не подходил… Действительно, у него есть особенности, если сильно вдаваться в технику…

- Можно по-простому: хуже горит, например. 

Сергей Дегтяренко: Нет, с точки зрения воспламенения он горит лучше. Но с точки зрения удаления отходов, остающихся от золы, он – хуже. Тугоплавкость выше, и чтобы шлак сплавить, необходима более высокая температура, дополнительное «подсветочное» топливо – газ, который существенно дороже угля. Идет удорожание, надо налаживать специальные режимы на котле. Его можно сжигать, но – при определенных условиях.

- То есть теперь его берут больше для резервирования? 

Сергей Дегтяренко: Да. На складе его процентов двадцать.

- Сложно доставлять? Если его надо больше обычного, сколько времени займет доставка? 

Сергей Дегтяренко: Я не зря сказал о подходах. Открою небольшой секрет. Смотрел информацию по подходам на следующие сутки, - 321 полувагон.

- И что? Поясните.

Сергей Дегтяренко: Это много. Это в основном уголь, который идет из города Ровеньки, шахт «Свердловантрацит» и «Комсомолец Донбасса».

- То есть уголь к нам едет, ребята, спокойно, все в порядке? 

Сергей Дегтяренко: Да. Около 20 тысяч тонн. Но не каждый день приходит 321 полувагон. В среднем – 6-7 тысяч тонн. Бывают всплески.

- Если вы все лето так прекрасно разогревали свои котлы и производили электроэнергию, почему же в таком случае на левом берегу не было горячей воды?

Сергей Дегтяренко: Есть долги. А летом – по той ситуации, которая была в предыдущих годах – они накапливаются. Там, где мы подавали тепло по малому кругу, так называемому – ж/м Приднепровск, там, где мы собираем деньги за тепло и понимаем, что будем работать с потребителем, туда мы тепло подавали.

Будет на следующий год желание города и «Комэнергосервиса», скажут: «Ребята, подаем горячую воду и в другие микрорайоны», мы будем готовы. Но, опять же, если будет выполняться меморандум стопроцентной оплаты текущего потребления тепловой энергии.

- Есть мнение, что горячая вода из крана – побочный продукт, и не может такого быть, чтобы ее вдруг не было. Дескать, она появляется, когда вырабатывается электроэнергия, и какое-то количество ее можно продать потребителям. А тут она вдруг из кранов не течет. Вы ее в Днепр сливали? 

Сергей Дегтяренко: Вас ввели в заблуждение.

- Так проясните ситуацию.

Сергей Дегтяренко: Я как-то читал высказывания одного из руководителей города Днепра и был шокирован. Он сказал точно так же: ту воду, которую они сбрасывают в Днепр, вам, мол, и поставляют. Сразу вспомнился мой учитель термодинамики, точнее – первый ее закон. Так, извините, выходит, мы создали вечный двигатель. Ту воду, которую мы сбрасываем, охлаждая конденсаторы… Во-первых, мы платим не за сброшенную воду, а за ту, которую мы взяли из Днепра. Куда и кому мы ее дальше дадим, неважно. Мы за нее, техническую, платим.

А чтобы понимать стоимость тепла: блоки, несущие тепловую нагрузку, электрической теряют 20 мегаватт.

- А если бы не тратили, сколько  было – в процентах?

Сергей Дегтяренко: При нагрузке 150 мегаватт – 20 минус. Несут 130.

- А эти 20 – горячая вода?

Сергей Дегтяренко: Это уходит на производство тепловой энергии: и горячая вода, и отопление.

- Так куда в итоге горячая вода летом девалась? Просто меньше вырабатывали?

Сергей Дегтяренко: Мы просто больше электроэнергии вырабатывали.

- А вы можете только электричество вырабатывать?

Сергей Дегтяренко: Конечно, можем: это конденсационный режим без выработки тепла. Именно так было летом. Но я повторю: мы горячую воду подавали в ж/м Приднепровский, поэтому – не совсем так.

Если чисто горячее водоснабжение одного ж//м Приднепровский, там потери в недовыработке – то, что мы по электрической мощности теряем – небольшие: 5-7 мегаватт, не больше. И объем тепловой энергии не такой большой. Поэтому, чтобы все понимали: тепловая энергия – это товар, и она чего-то стоит.

Если мы эти 20 мегаватт продали по полторы гривни за каждый киловатт, посчитайте, сколько бы мы заработали. А так мы каждый час эту сумму теряем. Энергия уходит на тепло, значит, тепло чего-то стоит.

- Кстати, в Никополе, Марганце вообще отказались от центрального теплоснабжения. Там отапливают кто газом, кто электричеством. Может, стоит и в Днепре так перейти, если электричество добывать выгоднее, чем отапливать водой? Дайте людям электроэнергию, они в домашних бойлерах сами нагреют воду.

Сергей Дегтяренко: Все относительно. Если когда-то город Днепр на это решится, я не хотел, чтобы мы перенимали опыт Никополя и Марганца, потому что, насколько я знаю, у них не все хорошо.

Чтобы перейти на электрическое отопление, надо сделать целый ряд подготовительных работ – сменить внешние, внутренние сети. Особенно в домах 50-60 гг. прошлого века. Раньше как там? Тоненький алюминиевый провод на лампочку был рассчитан. Сейчас в некоторых домах проводка дымится от работы кондиционеров. А представьте – отопление, а на улице – минус 20. Да, электрическое отопление – теплые полы, плинтусы – его можно регулировать. Но есть еще один фактор. Сегодня электроэнергии киловатт дешевле, чем газ, и с ее помощью эффективнее отапливать. А завтра? А тариф на электроэнергию подняли для населения, и не факт, что в следующем году не поднимут.

- Да с газом там такие приключения у людей… 

Сергей Дегтяренко: Вот и я говорю: все относительно. Во всяком случае, сегодня, наверное, эффективнее отапливать пеллетами, углем – у кого частный дом и есть универсальный котел.

- А если возьмем Приднепровск, Солнечный?

Сергей Дегтяренко: Надо вести подготовительные работы. И, скорее всего, они будут недешевыми. Кто-то должен будет за это заплатить. Готов ли город? Да, за 2-3 года на это можно перейти. Если сделать так, как коллеги сделали – отрубить, и всё, то, думаю, что у них есть проблемы.

- У вас есть инсайдерская информация, как там ваши братья-энергетики в Никополе работают?

Сергей Дегтяренко: Мы коллеги, но немного разные энергетики. Мы генерируем электроэнергию, а они ее поставляют конечному потребителю. Не от них слышал, а по ТВ, в Интернете читал, что есть проблемы. Не все были готовы этой зимой обеспечить себя теплом. Нужны серьезные подготовительные работы. И если на улице будет минус 20, еще вопрос: выдержит ли у них сеть.

- Вернемся к долгам города. С 2009 г. гривня уже не такая крепкая. А вам должны еще те гривни. Есть ли проценты. Если бы КП брало кредит в банке, оно платило проценты. У вас какие-то проценты заложены, есть ли штрафы за просрочку платежей?

Сергей Дегтяренко: Нет. Задолженность есть. Если будут судебные иски, тогда могут быть. Но здесь – нет. К курсу валюты это не привязано. И падение курса гривни никак не отражается на долгах – они зафиксированы в гривне. Да, есть теория денег, по которой они сегодня стоят дороже, чем завтра, потому что инфляция никуда не делась. Если мы говорим о 2009 году, были серьезные инфляционные изменения. Я бы так сказал: КЭС – это не само зло, а то читатели подумают, что КЭС куда-то эти деньги зажилил.

На самом деле, не сами они нам деньги должны, а население, коммунальные предприятия. Они должны как поставщик тепла. Но это не чисто их долги.

- Ну, в Приднепровске не самые богатые люди живут, но они как-то платят. Есть платежная культура, в отличие от всех остальных.

Сергей Дегтяренко: Там многие работали на Приднепровской ТЭС. Они переживают за станцию, понимают, что, если не будет денег, не будет ремонта, развития.

- Там интереснее ситуация. Летом экологи имели к вам массу вопросов: по поводу золоотвалов, дыма. Сейчас они почему-то притихли.

Сергей Дегтяренко: На встрече с экологической инспекции одна из представительниц тех, кто на нас наезжает, сказала, что надо Приднепровскую ТЭС закрыть. Почему? Потому что, мол, вы платите высокую зарплату, а у меня – ребенок, и нет таких денег, и я не хочу, чтобы вы работали. Но если работать по такому принципу, ну, ребята, мы доработаемся до каменного века.

- Что-то не совсем ясно. Платите высокие оклады, а при этом – плохие?

Сергей Дегтяренко: Ей кажется, что это плохо.

- А есть ли сезонность в нападках экологов?

Сергей Дегтяренко: Нет.

- Мы обычно к экологам прислушиваемся, но, кажется, когда похолодало, натиск снижается?

Сергей Дегтяренко: У нас же все идет по спирали – развитие. Как только у нас возникает необходимость продлевать какие-то разрешения, так сразу у них проявляется активность. Это нормально.

- То есть они там сидят и внимательно мониторят, когда вам понадобится новое разрешение, чтобы провести очередную атаку?

Сергей Дегтяренко: Совершенно верно.

- Разрешения продлили? Есть куда девать золу от африканского угля и сколько экологических отчислений вы в текущем году произвели?

Сергей Дегтяренко: Порядка 60 млн грн, 64 – что-то такое.

- Это – в бюджет города? 

Сергей Дегтяренко: Не только. И в городской, и в областной, и в государственный бюджеты.

- Что ж, солидная сумма. Давайте подытожим, насколько все у нас будет хорошо? Будет ли левый берег сидеть в тепле и платить за это умеренные деньги? Успокоите нас? 

Сергей Дегтяренко: Безусловно. Я уверен, что мы свои обязательства выполним. Кто получал от нас тепло, будет его получать. Уверен, что наш тариф останется наиболее низким. Просто призываю всех за услуги платить. Я понимаю, что есть категория людей, которые не в состоянии это делать. Им должен помочь город, государство. Правильно ли слово «субсидии», не знаю. Я бы все-таки перечислял людям по потребности деньги. И это бы позволило больше экономить, наверное. Призываю всем вместе не бороться, а помогать оплачивать коммунальные услуги – не только тепловую и электрическую энергию, но и газ, и все остальное.

- А теперь наша постоянная рубрика «Минута славы». Ваше обращение непосредственно к горожанам?

Сергей Дегтяренко: Дорогие друзья, коллеги, потому что у нас очень много работает на станции людей, еще раз хочу повторить: безусловно, в жизни бывает и хорошо, и плохо. Наверное, сегодня не самые лучшие времена, но, надеюсь, дна мы уже достигли и сейчас будем подниматься, поэтому давайте вот как-то, не наращивая долги, переждем эти сложные годы. Они скоро закончатся, и у нас будет стабильное развитее. Спасибо!

- И вам спасибо! Приходите к нам еще!